К этому времени вокруг столика толпилось уже немало инозвёздного народу, сбежавшегося поглядеть на крупную игру. Освободившееся место было тотчас занято молоденьким полифасным янусом. На некоторое время Казин затих, изучая непредставимую мимику многоликого существа. Всё это время игра шла ни шатко ни валко, отыгрывались то разумная мидия, то мужига, то сам Казин помаленьку возвращал только что отданные фишки. Затем трижды кряду Олег наглейшим образом блефовал, вызвав взрыв возмущения пополам с восхищением. Лексикон собравшихся при этом обогатился фразами: «Так будет по-игрецки» и «Так будет не по-игрецки».

– Послушайте, – не выдержал янус, обнаружив, что за полчаса лишился доброй половины своих фишек, – ведь так я могу проиграть!

– Не без этого, – философски согласился Казин.

– Но дело в том, что я пришёл сюда с научной целью. Тема моей будущей диссертации: некоторые психологические аспекты феномена азартных игр. Деньги, что вы изъяли у меня, предназначены для научной работы!

– Казённые, что ли? – хмуро спросил Казин. – Так нечего было играть, если своих нет…

– Я предлагаю немедленно вернуть мне деньги и повторить эксперимент в более чистых условиях! – не унимался многоликий. – Наука не должна страдать из-за каких-то нелепых случайностей!

– Шеф, – обратился Казин к крупье, – есть у вас такое правило, чтобы выигрыш обратно отдавать?

Крупье подал знак, из-за портьер вынырнули двое сотрудников, подхватили учёного юношу под микитки и вывели вон. Освободившееся место немедленно занял насекомообразный тип, соотечественник проигравшегося или тот же самый, успевший разменять на жетоны часть недвижимого имущества, – этого Казин понять не умел. Скорей всего всё-таки вернулся прежний игрок, возомнивший, что разгадал секрет казинского успеха. Во всяком случае, он с ходу принялся ставить максимально возможные суммы. Пару раз Олег спустил нахалу, а затем, дождавшись приличной карты, не просто уравнял ставку, а накинул от себя дозволенные девятнадцать фишек. Противник смущённо заворочал головогрудью, помянул ставочку, картошечку и даже графский кофей, а затем, не желая отступать, в свою очередь, максимально рванул вперёд. Так повторилось ещё дважды, после чего Казин, опасаясь, что разорённый дуралей застрелится прямо в зале, прекратил наращивать ставки и раскрыл карты.

– Этого не должно быть, – судя по жестам, жукоглазый пребывал в горе или ярости, но транслитератор, задействованный лишь наполовину, таких тонкостей не понимал и передавал речь безо всяких интонаций в повествовательном ключе. – Я всё просчитал, ты должен был испугаться и бросить карты.

– Я вообще ничего не боюсь, – возразил Казин. – А ты не блефуй, когда не умеешь! Это ж всякому понятно, раз с первого хода максимально набавляешь, значит, нет у тебя ни хрена! За такую дурь канделябром надо по башке!

– Что такое канделябр? – поинтересовался проигравший.

– Вот! – Казин указал на потолок. – Не знаю уж, какой умник его там повесил, канделябры должны на стенах висеть, чтобы в случае чего снимать было легче.

– Очень любопытная идея, – согласился неудачник, – проигравший бьёт себя по голове мнемоглушителем. А с меня не вычтут за порчу оборудования?

– С тебя уже и так вычли. Ещё играть будешь?

Бедолага пересчитал уцелевшие жетоны и со вздохом полез из-за стола. Следом отполз брюхоногий. Мужига поколебался немного и тоже встал, оставив Олега в одиночестве.

– Кто на новенького? – предложил Казин.

Желающих не нашлось.

Казин оглядел кучу жетонов и понял, что даже абалаковский рюкзачок не выручит, если выручку придётся тащить на себе. Поневоле вздохнулось о любимом болотнике. Кран бы сюда – и никаких проблем. Но кран сейчас беспризорный, ржавеет на Марьином ручье, и один бог знает, не случилось ли с ним чего…

– Как бы их разменять? – спросил Казин.

– Желаете открыть счёт в банке или приобрести недвижимость? – любезно предложил сотрудник.

– И то и другое, – немедленно нашёлся Олег. – Прежде всего я хотел бы вернуть свои документы, под которые получал жетоны. А остальное – деньгами. У вас тут филиальчик какого ни на есть швейцарского банка имеется? Или американского на худой конец. Отечественным пирамидам у меня, простите, доверия нет.

– Метагалактбанк вас устроит?

– Давай свой Метабанк, – согласился Казин. – Авось не обанкротится за два-то дня, а там переведу куда понадёжнее. Только счёт пусть будет валютный.

– Галакто-экю.

Казин припомнил, что именно эту валюту равнял с долларом финансист Сёма, – и согласился.

Богатого клиента препроводили в расчётный узел, вычли из выигрыша полагающиеся полтора процента, после чего унылый клерк поинтересовался, желает ли гражданин получить весь выигрыш наличными или же он хочет приобрести что либо из заложенного имущества.

– Ясен пень – желаю! – Олег с ходу вспомнил про сертификаты, разменянные в кассе на титанистые жетоны. – Я же у вас разменивал кое-что, так вот это – назад извольте выдать.

– В таком случае, вам следовало заранее предупредить, чтобы до окончания игры имущество не ставили на продажу, – попенял кассир. – Сейчас я наведу справки, возможно, ещё ничто не продано… – кассир засунул голову в переливистое сияние мнемополя, посовещался там с полминуты и радостно объявил: – Почти всё цело, продан всего один объект.

– Какой? – встревожился Казин, перебирая возвращённые сертификаты.

– Сейчас наведу справочку, – кассир был сама любезность. – Вот, пожалуйста, – перед Казиным появилась карточка со сведениями.

Олег глянул и тихо матернулся:

– Ядрён батон! Луну просрал!

Вот тебе и не совершил опрометчивого поступка!

Глава 8

Космология

Что есть Луна для современного человека? Спутник Земли, исхоженный, изъезженный, иссфотографированный со всех сторон. Это прежде околоземное светило называли другом влюблённых, посвящая ему стихи и воздыхания, и лишь злейший из мизантропов смел написать: «Свидетель жизни неудачной, ты ненавистна мне, Луна!» – ныне всякий знает, что ничего там нет увлекательного, ни селенитов, ни селенатов, ни селенидов. На Селене солей селена меньше, чем на Терре теллура. И любой селянин в рассуждении селенитов может повторить вслед за Василием Семи-Булатовым: «Этого не может быть никогда». Нет там ни домов, ни тучных пастбищ, а один серый камень. Но ведь недаром размыслено было, что месяц полезнее солнца и не только оттого, что «солнце светит днём, когда и без того светло; а месяц – ночью». Достаточно взять любую популярную книжку по астрономии, космологии или космографии, как узнаем массу любопытного.

Не правы те, кто думает, будто живём мы на Земле! Человек имеет счастье обитать на двойной планете Земля-Луна. И ежели вдруг меньшая половина планеты пропадёт, то и большей тоже не поздоровится, потому что половины всегда равны, вне зависимости от их массы и линейных размеров.

Взять хотя бы семью… «Моя половина!» – говорит тщедушный муж, тщетно пытаясь обнять необъятную супругу. Кто после этого посмеет утверждать, будто не бывает большей и меньшей половины?

Однако вернёмся к географии. Вот исчезла Луна, проигранная неосмотрительным Олегом Казиным, и не только влюблённым стало нехорошо, но и остальной мир содрогнулся в конвульсиях. Заскрипела земная кора, всхлюпнув, исчез приливной бугор и вместо приливов на берега и окраины ринулись небывалые цунами. Казалось бы, всего в том бугре несколько дециметров, но в масштабах океана родились волны, способные перехлестнуть Эйфелеву башню. А к тому ещё – землетрясения, ураганы и даже смещение полюсов. И всё оттого, что заядлый картёжник Олег Казин вздумал побурить по маленькой. Вот и добурился, таких катаклизмов ни одна сверхглубокая скважина вызвать не может.

Читайте, господа, Перельмана, прежде чем ставить на кон объекты Солнечной системы.